Дорога искусства для Владимира Клавихо-Телепнева была предопределена. Его дед и бабушка окончили ВХУТЕМАС, учились у Фаворского и Грабаря. Сам Клавихо-Телепнев родился в знаменитом доме на Верхней Масловке, где жили и работали в мастерских художники и скульпторы и от которого за 20 минут можно было доехать на трамвае до полиграфического института. Именно это учебное заведение и окончил герой нашего сегодняшнего материала, и, по его собственному признанию, частенько пропускал лекции по фотографии, считая, что этот предмет ему в жизни уж никак не пригодится…
Но получилось все по-другому. Владимир Клавихо-Телепнев стал не просто фотографом, профессионалом в документальной съемке, создателем особого стиля в фэшн-фотографии, но и асом художественной фотографии. Человеком, который ищет, работает, пробует. Коллажи, живопись, графика, эгломизе (по сути, забытая, которой Клавихо-Телепнев дал вторую жизнь) – его работы рождаются на стыке техник, жанров, времен…
Сегодня мы поговорим с фотохудожником о том, почему все же он выбрал камеру и пленку, какой его проект стал самым любимым и почему искусство он сравнивает с Прекрасной Дамой…
Как бы описали ваши работы тому, кто их никогда не видел?
Так получилось, что я долго занимался графикой и живописью, и их законы, как принципы любого искусства, универсальны. Поэтому те же критерии я применяю и к фотографии. И свои работы я охарактеризовал бы так: «фотография, которую можно сравнить с живописью». Практически никогда не используется термин «режиссерская фотография», а между тем он вполне применим к тому, чем я занимаюсь. Мои фотографии – это некое кино, в одном кадре или их серии. И у каждой работы есть свой сценарный план, свой сюжет.
Почему графике и живописи вы все же предпочли фотографию?
То, что я буду заниматься искусством, я понял еще в институте. К художественной фотографии, однако, пришел не сразу. Работал как репортажный фотограф, снимал в «горячих точках», где у меня были свои задачи, никто не требовал от меня серьезно выстраивать композицию или продуманно работать с цветом. Потом работал в модных журналах, но в fashion фотографии тоже есть свои требования и своя стилистика, где не всегда можно полноценно проявить себя как художник. А самое главное: искусство сродни женщине. Нельзя уделять чересчур много внимания всем женщинам вокруг, такая измена потом «ударит» по тебе самому. И когда занимаешься сразу и графикой, и живописью, и фотографией, какая-то сфера все равно начинает проседать. Рано или поздно требуется сделать выбор. И я выбрал фотографию, потому что в ней соединилось все, что близко мне в других видах искусства.
Какой свой проект вы назвали бы самым любимым?
Всегда – последний. Сейчас это проект, посвященный Московскому Кремлю. Мы с семьей живем недалеко, и я ходил с детьми туда гулять, они катались с горки, я придумывал для них какие-то сказки о замке, о тайнах, скрытых за крепостными стенами… И однажды понял: мы совершенно не замечаем той красоты, которая у нас под носом! Того, на что приезжие смотрят очарованно, москвичи просто не видят. А ведь нужно быть очарованным – это главный ключ к пониманию искусства!
И я попробовал немного по-другому представить привычные нам вещи. Благодаря помощи советника директора ФСО Сергея Девятова и директора музеев «Московский кремль» Елены Гагариной, появился этот прекрасный и интересный проект.
Очень дорог мне и проект «Русское», который в чем-то соединяется с «Кремлем», а в чем-то с ним контрастирует: так, например, Кремль отличается насыщенными цветами, а «Русское» решен в черно-белом ключе.
Важен для меня проект, связанный со съемками сталинского ампира: я работал по принципу коллажа, где кадр находит на кадр, давая некий третий образ, не отпечаток конкретного здания, а скорее его ощущение, настроение. Впрочем, как я уже сказал, самый любимый и важный проект – тот, над которым я работаю.
Как отразились на искусстве фотографии современные технологии: переход с пленки на цифру, появление у каждого смартфона с камерой, приход Инстаграма и т.д.?
Это все нормальные процессы. Один мой старший товарищ долго меня уговаривал вернуться к большому формату. А что такое большой формат? Это пленка размером с лист А4, это другое мышление, другая аппаратура, сложности, связанные с тем, что в Москве едва ли найдешь трех человек, способных все это потом оцифровать... И когда сегодня некоторые студенты возвращаются к пленке, мне кажется, это отскок назад.
А что касается того, что сегодня фотографирует каждый второй… Все равно нужна база, нужно образование. Поэтому в своей школе фотографии, и раньше, когда преподавал фотодело на журфаке МГУ, я обязательно давал своим ученикам основы композиции, истории искусства, истории фотографии. Такой фундамент дает возможность видеть по-другому, не изобретать велосипед, а на основе кирпичиков, заложенных предыдущими поколениями, создавать собственные вещи, которые действительно можно поставить рядом с живописью.
В чем вы ищете вдохновение?
Один мой товарищ часто рассказывает мне про путешествия в самые отдаленные уголки мира. А я почему-то представляю, что я сижу в тюрьме, в одиночной камере… и что тогда я буду снимать? То, что рядом: собственные руки, пауков... Вещи, которые способны поразить, находятся у нас под носом! Дальние путешествия прекрасны, но попробуй сделать так, чтобы твой собственный дом люди увидели таким, каким ты его видишь! Ведь пока в фотографии нет термина «русский пейзаж» или «русский натюрморт». А как интересно было бы показать это в фотографии, показать по-другому, без штампов, без самоваров...
Как фотографу стать востребованным, не потеряться в фотобизнесе?
Все время учиться, не останавливаться в изучении технологий, в работе над качеством. Выбирать разные темы, особенно те, на которые никогда никто не замахивался. А что касается фотографии как бизнеса – это очень сложно. Например, я легкий человек, и студенты, глядя на меня, зачастую думали: какое симпатичное дело – фотография, и уходили в эту сферу. Я потом чувствовал свою вину: сбил их с панталыку, показал прелести фотографии, а потом оставил один на один... А у настоящих художников бизнес получатся плохо; они все-таки заточены на другое.
Над чем вы работаете сейчас?
Когда фотография появилась, ее главной задачей была фиксация персонажей. Вся семья долго готовилась к процессу съемки, потом портрет печатался, вешался на стенку. Сегодня на стену вешают другие вещи, и, как правило, они не выдерживают долгого «висения», в отличие от серьезной живописи. Вот моя сегодняшняя задача – создавать такие изображения, которые останутся в доме навеки, вновь и вновь раскрывая свою идею. Поэтому я работаю над серией, посвященной женщинам, жанр которой трудно определить – это портрет-не портрет, не ню, но близко, натюрморт, но не совсем…
А вторая серия посвящена детям. Мои уже выросли, для них я не успел это сделать; хорошо хоть смог в свое время проиллюстрировать «Алису в стране чудес»… Так что моя главная задача сейчас – объединить живописный портрет и фотографию, дав им шанс на вневременное существование.